Что сулит Молдове ориентация на Евросоюз в сравнении с другими вариантами развития?

Познаем в сравнении

Подписание договора об Ассоциации с ЕС не прекратила антиевропейской атаки на сознание наших граждан.  По-прежнему, чуть ли не по нескольку раз в день, на свет появляются все новые и новые страшилки о  катастрофических последствиях сближения с Евросоюзом. Такие евробабайки, разной степени ужасности, стали любимым видом творчества политических авантюристов, торопящихся снять пенки с горячей темы.  

Этот вал передергиваний, произвольных интерпретаций, и просто беззастенчивого вранья продолжает набирать силу. Его высший пик всё ещё не достигнут. Проплаченные Россией пропагандисты будут активны в Молдове, по меньшей мере,  в течение нескольких ближайших лет. Паразитируя на неизбежных неурядицах периода реформ, они снова и снова будут внушать нам, что все трудности нашей жизни, все неудачи,  все провалы  — всё это связано исключительно с курсом Молдовы на сближение с Евросоюзом.

Надо сказать, что некоторая доля правды в такой связке есть. Ассоциация с ЕС не совершается в момент подписания договора. Она возникает как результат длинной цепочки реформ, коренным образом изменяющих все общество.  Такие радикальные изменения неизбежно порождают множество вызовов и проблем, а их преодоление не обходится без трудностей и потерь  — и в этом заключена горькая правда.  Но эту правду старательно перемешивают с ложью о том, что  трудности  роста будут носить постоянный и катастрофический характер, и что ничего, кроме проблем, ассоциация с Евросоюзом Молдове не принесет.

Опровергать каждую такую ложь по отдельности  едва ли возможно. Во-первых, создавать бредовые конструкции гораздо проще, чем аргументированно их разоблачать. Во-вторых, генерация этой лжи более чем щедро финансируется из российского нефтегазового бюджета, что позволяет  поддерживать в Молдове очень высокий уровень дезинформационного шума. Картину довершает неспособность властей Молдовы к реализации  эффективной идеологической и информационной политики.

Противостоять этому потоку  лжи можно только одним способом: приподнявшись над ним и видя общую картину происходящего. Эту задачу и должна решить наша брошюра. Не размениваясь на мелкие разоблачения,  мы рассмотрим в ней общие реалии Евросоюза, чтобы сравнить их с другими проектами, которые критики Ассоциации с ЕС пытаются выдать нам за возможные альтернативы. Речь пойдет, прежде всего, о России, и, в меньшей степени, о Таможенном Союзе — просто в силу его виртуального характера .

Кроме того, нам предстоит разобраться, что вообще означает движение в сторону ЕС и рассматриваемое как противоположность ему движение в сторону ТС в стратегическом плане?

О том, как устроена жизнь в России и в ЕС

Начнем наш разговор с личных впечатлений. Вот что пишет в своем ЖЖ обычный российский турист Александр Старостин.

Вернулся из велотрипа по Финляндии, который буквально перевернул мое отношение к финнам.

Маршрут проходил по финской провинции, дороги — грунтовые. Ночевки — вне кемпингов. Не многие знают, но вставать с палаткой в Финляндии можно везде. Граница и таможня на велосипеде проходятся за пять минут без очереди (Привет, автомобилисты!). Сразу от границы начинаются велодорожки, но дальше в деревенской части страны асфальта и прочих удобств нет.

О финской дорожной инфраструктуре написано много, как и о самих финнах, которые в разных «Особенностях национальной рыбалки», да и в нашем сознании в основном предстают некими неотесанными, пьяными увальнями. А любая страна — это люди, вот они-то меня и удивили. Вот несколько эпизодов интересных с культурологической точки зрения: мы приехали в музей деревянного зодчества в Иматре, но облом, он оказался закрыт до июня. Встретили хозяина, возившегося с машиной. Он открыл музей — все избы старые финские с деревенской утварью, приветливо сказал: «Смотрите» и ушел обратно в машину.

Ни слова о деньгах и никакого страха за драгоценное музейное имущество, как в наших Кижах и прочих музеях, где в каждой комнате по смотрителю.

Вторая история: девушка, торговавшая мороженным, заметила, что мы рассматриваем карту и подошла узнать, все ли в порядке. И когда не смогла нам помочь, закрыла свой киоск (!) и решила позвать маму, сидевшую неподалеку, чтобы та подсказала. Пришла мама, которая говорила немного по-русски, и помогла и даже откуда-то принесла и подарила более подробную карту. Вроде мелочи, да? Но приятно.

Но и на этом наш культурный экспириенс не закончился. Уже под ночь, проехав более 80 километров по сельским дорогам, в районе Суокумы нам никак не удавалось найти выход к озеру. Слишком много тропинок и тропок. Решили ловить редкие в этих местах машины, чтобы спросить дорогу. Остановилась первая же (!) машина. Водитель — голый по пояс рыжебородый финн, а с ним его миловидная подруга. Мы объяснили проблему, что хотим переночевать у озера, вдали от людей и ближе к воде. Проблему они поняли. Стали пытаться чертить карту. Не получилось. Попросили подождать десять минут. Уехали и что вы думаете — вернулись на велосипедах!! И проводили нас несколько километров по лесным дорогам к озеру. Эта пара живет на хуторе и разводит лошадей. Мы видели прекрасных коней в поле неподалеку.

Ну и последняя история: после утренних шестидесяти километров под палящим солнцем, мы попросили воды у одного из фермеров, работавших в поле. Фермер не отрываясь от работы указал рукой на свой дом: «Идите и налейте на кухне». Офигеть! Думаете, это мелочи? Но это ведь ни какая-то там Германия, это Финляндия здесь под боком, рядом с русской границей, и как другая планета!

Каким образом? Почему так? Находясь там, я постоянно задавал себе эти вопросы. И мой внутренний патриотизм и мою национальную гордость постоянно подтачивало мерзкое чувство несостоятельности и ущербности.

Вот та же природа по обе стороны границы, те же березки, сосенки, каменистые склоны и болота. Конечно, северная природа не самая удобная для взращивания разных культур и животноводства (так у нас обычно оправдываются), но в Финляндии поля распаханы, везде хутора с прекрасным хозяйством. Люди разводят лошадей, кто-то коз и коров. Везде почтовые ящики со свежими газетами.

Дома не заперты. Чистота на дорогах – ни мусора, ничего. У каждого озера лодки и домики для барбекю общего пользования. В городах покрупнее велодорожки, никак не пересекающиеся с автомобильными.

Полицию за всю поездку мы не видели ни разу. Общее ощущение, что явно нация взяла и сделала все под себя, для своего кайфа и удобства. Природа не угроблена – за одну короткую поездку можно увидеть зайцев, лис, сов. У нас, к примеру, за десять лет я один раз только встретил лису. Зато полицию с многочисленными КПП в приграничных областях встречаю постоянно. Пять раз проверяли паспорт, начиная с Лесогорска. Интересно, зачем? Два раза пытались сознательно напугать или сбить на машине. Натравливали собак.

Я уже ничему не удивляюсь, много лет путешествую по России. Но к иллюстрации рассказа о Финляндии приведу несколько коротких свежих эпизодов «российского гостеприимства» (из множества) за этот только-только начавшийся велосезон.

На майские ездили недалеко от Хийтолы по северному берегу Ладоги, увидели пожар в полях и одиноко стоящий домик, к которому подбирался огонь. Поехали по дорожке к домику предупредить о надвигающейся опасности. Выбежала бабка и не дав нам рта раскрыть сразу: «Что вы тут забыли? Это дорога не проезжая. Убирайтесь вон!!!». Сказали, что предупредить о пожаре за домом. Поджала губы: «Посмотрим. А вы уезжайте».

Второй эпизод: прокололся, отстал от товарищей, пытался застопить машину, чтобы уточнить маршрут. Я простоял час, проехало мимо около сорока машин, прежде чем остановилась раздолбанная девятка, и та с ветераном войны, глухим на одно ухо, который все-таки помог.

И третий эпизод: под Каменогорском — выехали из дичайшего леса к какой-то усадьбе с фонтанами и с красивым домом — решили спросить о том, куда дальше ведет дорога — выскочил жирный хозяин со свинячими глазками, в которых так и читается вечный застрявший страх, что вот даже спрятавшись в этой глуши с наворованными деньгами, его рано или поздно найдут и спросят «Откуда?».

И конечно из его глотки вырвались вместо приветствий сразу угрозы: «Что вы тут ездите? Сейчас собак спущу. Пошли вон!». Вот такой вот контраст, вот такое «гостеприимство». Вот из-за этого, путешествуя по Финляндии, я думал в основном о нашей с вами родине.

И когда ехал обратно, уже в Ленинградской области, по-другому смотрел вокруг — на эти свалки, мусор, разруху. Обращал внимание, что нет ни одного вспаханного поля по дороге. В основном или пустые деревни или грязнущие заводы и комбинаты (привет Светогорск!) или частные дома с припаркованными джипами и высоченными заборами, вокруг которых свалка из мусора, валяющихся шин и прочей нечисти.

Все подходы к озерам загажены так, что страшно подойти. А чаще не подойти по другой причине — все озера и даже весь север Ладоги нелегально застроены. У всех собаки и джипы. А места общего пользования с таким количеством мусора, что сколько мы не пытались его вывозить на своих велосипедах, иногда таща по три дня мусорные мешки — этот мусор не иссякаем. Что говорить, если даже таможенная, еще закрытая, территория с русской стороны в Брусничном — загажена так, что словами не описать.

Вот и вопрос: как с этим жить?

Если на вопрос как жить в свое время  дал ответ Михаил Жванецкий, своим знаменитым живьем!, то само впечатление довольно типичное. Не все выходцы из бывшего СССР  способны внятно описать своё пребывание на Западе, но почти все, кто на это способен, и не отрабатывает  проплаченный из Москвы очернительский заказ, отмечают, что уровень человечности и добра, царящий в отношениях между людьми в развитых странах, значительно  превышает российский. 

В противовес этому, официальная пропаганда Кремля обличает западную  бездуховность и превозносит преимущества российского образа жизни.  В России её щедро финансируют,  как важнейшую часть государственной политики. Это происходит на протяжении, как минимум, последних трехсот лет, притом, при всех, без исключения, политических режимах. Что само по себе уже достаточно показательно.

Набор аргументов  тоже не изменяется из века в век.  По сути же, весь спор сводится к противостоянию двух  принципиально разных систем ценностей, которые и порождают разное устройство жизни на Западе и в России.

Стержень и суть жизни в России — нехватка абсолютно всего, и порождаемая ей вечная борьба за выживание. Вызывающее богатство немногих, и беспросветная  нищета большинства, отсталые технологии и  низкий уровень производства — вот характерные черты Русского Мира, неизменные  во все времена.

Такое общество вынужденно тяготеет к распределению, а значит, и к прямому, директивному планированию и управлению.  Помимо мифа о пользе планового хозяйства это порождает в нём специфический тип отношений, в центре которых стоит Вождь, он же верховный распределитель благ, личных прав и мест в существующей иерархии. Святость и непогрешимость  Его воли лежит в основе всякого права: все писаные законы и неписаные обычаи – все они  опираются на авторитет Вождя, как на общий фундамент.  А это, в свою очередь, поддерживает и закрепляет больший, чем где-либо ещё в мире, разрыв между богатыми и бедными.

Естественно, что само понятие заработка, в основе которого лежит деятельность, полезная для большинства членов общества, и ими же и вознаграждаемая, носит  в таком обществе  характер малозначимый и периферийный.  Общество в России вторично и эфемерно. Оно существует скорее полулегально, его кое-как терпят в отдаленных темных уголках, куда не достигают глаза и руки Вождя и его приближенных. Но, по мере укрепления Вертикали Власти — ещё одного важнейшего понятия Русского Мира — таких уголков становится все меньше.  Все сколь-нибудь личные права и блага, составляющие основу материального благополучия и общественного положения, здесь не зарабатываются трудом на благо всех, а распределяются Вождем сверху вниз, по цепочке доверенных лиц. Это распределение, естественно, происходит в интересах вождя и его окружения — а вовсе не всего общества.

Такая позиционная игра тут же умножает на ноль ценность любых общественно значимых качеств личности, будь то личные способности, уровень образования, или готовность честно трудиться. Значение, отличное от нулевого здесь имеет лишь способность обрести расположение одного из тех, кто уже стал звеном в цепочке распределителей. 

Поговорка от трудов праведных не наживешь палат каменных характерна именно для такого устройства жизни. В этом, собственно и состоит главное отличие России от бездуховного Запада, где личное благосостояние достигалось и достигается, а также и удерживается в первую очередь личными качествами: трудом, талантом и предприимчивостью. Эта главная разница между двумя укладами жизни и определяет все остальные различия. К слову, она яростно оспаривается российским агитпропом, тщащимся доказать, что альтернативы российским порядкам, по большому счету, не существует вовсе.

Общественное устройство, в центре которого стоит  фигура Вождя, и есть тоталитаризм, в самом чистом виде. Так был устроен СССР, так устроена и современная Россия. Все постсоветские республики, вышедшие из СССР, тоже начинали с этого, но затем их пути мало-помалу расходились. В одних старые отношения постепенно размывались, заменяясь принципиально иными, принятыми на Западе. В других, и, прежде всего, в странах Таможенного Союза, они, напротив, год от года укрепляются.

Не надо отличаться большой зоркостью, чтобы увидеть эти отношения и в Молдове. Да, культ вождя у нас в стране уже значительно приземлен и лишен отсвета сакральности, который так старательно культивируют в России, и который пыталась сконструировать, будучи у власти, ПКРМ Владимира Воронина. Как следствие, вертикаль власти в Молдове меньше ограничивает права и свободы граждан.  Но её главный принцип:  распределение благ не по труду,  а по связям одаряемого, и по его положению относительно первых лиц во власти, все ещё остается решающим.  Старые отношения, царившие в СССР, лишь слегка расшатаны, но не изжиты. Новые — только предстоит построить.

Это, бесспорно, сближает нас с Таможенным Союзом, делая  интеграцию Молдовы в ТС куда более легким, по сравнению с Ассоциацией с ЕС,  делом.  В отличие от Ассоциации с ЕС, для интеграции в Таможенный Союз Молдове не потребуется принципиально изменять всю сложившуюся в обществе систему отношений.  Однако отказ от старой системы социальных связей является непременным условием прихода в Молдову инвестиций и технологической модернизации  всего существующего производства. А без такой модернизации невозможны ни появление новых рабочих мест, ни повышение уровня жизни.

Причина тут в том, что любое имущество, и любое социальное положение в тоталитарном обществе крайне уязвимы. В этом на собственном горьком опыте уже убедились многие предприниматели, как российские, так и молдавские, ставшие жертвой рейдерских атак. В тоталитарном обществе нет граждан, наделенных бесспорными правами. Здесь есть лишь подданные, которым по прихоти Вождя или его представителей пожалованы в пользование те или иные блага. Однако эти блага могут быть у них столь же легко и отобраны — у всех сразу, или у только неугодных, по известному принципу, характерному для всех тоталитарных режимов: друзьям — всё, врагам — Закон. Причем, отнять их может не только государство в целом, но любой представитель властной вертикали, занявший более  выгодное положение.  Причем,ситуация не статична — напротив, она очень изменчива. Это порождает всеобщую неуверенность в стабильности своего положения.  Страх утратить что-то из ранее завоеванного — не полученного за труд, а выхваченного при распределении — пронизывает всё общество. А это, естественным образом, влечет за собой высокий уровень агрессии, поскольку сами условия жизни при тоталитаризме требуют постоянной готовности отразить нападение с любой стороны. Формальные законы здесь эфемерны, они никого не защищают, а являются инструментом расправы сильнейших над слабейшими. Созидательный труд тут не в почете,  он непрестижен и не вознаграждаем.  Бал правит нескончаемый передел позиций и статусов, неизбежно принимающий форму войны всех против всех. Погоня за статусом и защита завоеванного от посягательств заведомо враждебного окружения составляет  в тоталитарном обществе единственный смысл жизни , она царит везде и во всем: в отношениях между коллегами, соседями и даже в очереди к кассе супермаркета.

Вся мораль и ценности такого общества как в зеркале отражены в известном анекдоте:

— Иван, кабы ты был царем, чего бы сделал?
— Я-то?.. Да я б спер сто рублей и не велел себя ловить!

Естественно, что инвесторы из развитых стран, привыкшие к гарантированной защите своих прав на любую законно приобретенную собственность, не спешат вкладывать средства  в экономику стран тоталитарных.  Они не спешат это делать ввиду очевидных и недопустимо больших рисков таких вложений. Напротив, во всем мире наблюдается обратная тенденция: вывод капиталов, приобретенных тем или  иным  путем в тоталитарных странах, в страны демократические, как заведомо более стабильные и безопасные.  Причем, отношение к этому процессу в демократических странах очень неоднозначное. Путь, которым такие капиталы были получены, с точки зрения демократических стран, в большинстве случаев, преступен и аморален. Но для тоталитарных  стран такой образ действий — это норма жизни. Формальные законы соблюдены,  Запад брезгливо морщиться — но терпит приток капиталов сомнительного происхождения. Тактически и сиюминутно такой приток Западу выгоден. Но стратегически он для него опасен, поскольку легализация крупных капиталов, владельцы которых принципиально отрицают систему западных ценностей, объективно несет в себе угрозу для Запада.  И потому власти западных стран всегда держат в уме и наготове вариант конфискации таких капиталов. На тот случай, если их владельцы попытаются осуществить тоталитарный переворот.

Итак, главное отличие развитых западных стран с сильной экономикой от тоталитарной России состоит в том, что в них основу общества, его скелет, образуют не миллионы лишенных собственности и прав полурабов, озабоченных сиюминутным выживанием в нечеловеческих условиях, а многочисленные собственники. Это активные и ответственные участники процесса производства,  огромная масса людей, которым есть что терять, причем, как в плане имущества, так и в плане гражданских прав и свобод.  Людей, спаянных общими интересами, при этом,  сознающих эту общность, а значит, и способных на совместные гражданские действия. Кроме того, в силу исторических причин — просто по результатам борьбы, которую  их предки успешно вели в течение нескольких веков, эти люди обладают реальным влиянием на формирование органов власти.

Все они находятся друг с другом в разносторонних и паритетных экономических отношениях: отчасти конкурируют, а отчасти сотрудничают. Эта система отношений и образует горизонтальную систему власти западного, демократического общества, принципиально отличную от российской тоталитарной вертикали. Но чтобы такая сложная и многоуровневая система связей могла работать, она должна обеспечить твердые гарантии прав каждому из её участников.

Такой гарантией выступает принцип  святости и неприкосновенности частной собственности, распространяемый на всех граждан в равной степени, и порождающий все остальные гражданские права и свободы.  В твердом и неукоснительном соблюдении этого принципа заинтересовано все западное  общество.  Если он не будет соблюдаться всегда и везде, если его нарушения приобретут хоть сколь-нибудь  широкую распространенность, то вся система связей просто рухнет, и воцарится хаос. И даже единичный случай нарушения прав и свобод отдельного гражданина создает опасный прецедент и вызывает немедленную реакцию граждан. Как следствие, абсолютное большинство европейцев не просто являются сторонниками законности и порядка, но активно способствуют такому положению вещей. Этот общественный консенсус создает в обществе атмосферу стабильности и уверенности всех его граждан в незыблемости и защищенности своих законных прав. Такая уверенность снижает уровень напряжения, и, как следствие, уровень агрессии.  Здесь нет причин для постоянного беспокойства и ожидания удара в спину. Законные права всех граждан, равно как и законно приобретенную ими собственность, охраняет от посягательств сама логика общественных отношений, а не единоличная и зачастую непредсказуемая  воля Вождя.

Такие отношения нельзя ни ввести декретом, ни декретом отменить.  К ним можно только прийти, прийти постепенно, шаг за шагом демонтируя старую систему ценностей и взглядов, и замещая её новой.  В таком пошаговом замещении и заключена подготовка любой страны к вступлению в ЕС. Договор об ассоциации с ЕС лишь создает условия, облегчающие демонтаж старого и построение нового общества. Он дает шанс, которым ещё нужно суметь воспользоваться.   

О качестве жизни

Посмотрим теперь, как отражается на качестве жизни, выраженном в цифрах, каждый из этих двух вариантов общественного  устройства.  Здесь, правда, надо сказать, что комплексная оценка качества жизни  — вещь достаточно сложная, проводимая по многим параметрам. По этой причине наш обзор вынужденно будет несколько фрагментарен. И, тем не менее, сравним!

Россия занимает первое место в мире по уровню умышленных убийств — 21,5 в расчете на 100.000 населения. Сравним с Германией — одним из лидеров ЕС: 0,47 на 100 тысяч жителей.

Россия занимает первое место в мире по относительному количеству заключенных 780 на 100 тысяч населения. В Германии — 88.

Число смертей в ДТП на 100 тыс. жителей в год:  Россия — 18,5 человек, Германия — 4,5.

А ещё Россия удерживает  первые места в мире по числу самоубийств среди пожилых людей и среди подростков, по относительной величине убыли населения, по числу разводов, по числу детей, рожденных вне брака, а также по числу детей, брошенных родителями. Два последних показателя хорошо иллюстрируют пресловутую российскую духовность.

Большинство показателей Молдовы, характеризующих качество жизни, все-таки лучше российских,  но при этом значительно ближе к ним, чем к германским. Это хорошо видно на примере средней продолжительности жизни: в Германии она составляет  79,05 лет — 24 место в мире, в Молдове — 70,3 года — 107 место, и в России 69,8 лет — она на 113 месте. Впрочем, по некоторым показателям Молдова отстает даже от России.

Почему в России большинство населения всегда будет бедным?

Не стоит, однако, поддаваться эмоциям. Нам надо отыскать корни ситуации, найти причины разрыва в качестве жизни. Итак, мы пришли к тому, что  в мире сосуществуют и  соперничают две системы человеческих отношений: одна — построенная на культе вождя, вторая — основанная на принципе святости любой частной собственности, и как следствие, на консенсусе равноправных собственников. Чтобы не повторять раз за разом длинные определения будем впредь называть эти системы тоталитарной и демократической. Посмотрим, какая из них более эффективна экономически, и за счет этого способна создавать лучшие условия человеческого существования.

Начнем, как водится, с простых бытовых примеров.

Англичанин Джозеф Брама в 1778 году придумал ватерклозет с поплавковым клапаном. Поразмышляв еще пять лет, Брама придумал винтовой водопроводный кран. Через несколько десятилетий после Брамы лорд Кельвин усовершенствовал кран, создав смеситель, который позволяет не мучить себя то ледяной водой, то кипятком, а достичь приятной температуры.

Паровой лифт появился в США в 1850 году. Механик, чье имя не сохранила история, подумал о том, что человек не должен мучиться, преодолевая сотни ступенек. А если у него больные ноги? В 1861 году еще один американец, Элиша Грейс Отис, запатентовал электрический лифт и «ловители» — приспособления, не дающие кабине упасть в шахту при обрыве каната.  Без лифтов были бы невозможны все современные дома.  А современное метро было бы невозможно без эскалаторов. Их тоже изобрел американец , Чарльз Сиберг, показавший движущуюся лестницу на Парижской выставке 1900 года.

Первый бытовой серийный холодильник Monitor-Top был выпущен в 1927 году в Америке компанией General Motors. Работающие холодильники этой марки до сих пор иногда продаются на eBay. Первую газовую плиту для отдельного, конкретного, частного человека соорудил в США в 1825 году неизвестный механик, и, независимо от него, Джеймс Шарп в Англии в 1834, который и наладил их производство. Одну из первых плит Шарп оставил для собственной жены, зная, как та замучилась разжигать угольную плиту.

Американке Джозефине Кокрейн в 1886 году надоело мыть посуду, и она сконструировала посудомоечную машину, которая тут же нашла свой спрос. Автоматическая стиральная машина была запущена в серию американскими компаниями General Electric и Bendix Corporation в 1947 году. О том, кто сконструировал первый кухонный комбайн, есть разные мнения, но в любом случае это был человек Запада: либо француз Пьер Вердене в 60-е годы прошлого века, либо американец Карл Сонтхаймер в 70-е.

Лифты, эскалаторы, водопроводные краны, смесители, душевые кабины, миксеры, кофеварки, тостеры, смартфоны, флешки, диски, компьютеры, роутеры, микроволновки, хлебопечки, телефоны…  Все они родились в западной культуре, в обществе, основанном на демократических принципах. Даже зубная щетка пришла к нам оттуда.  По сути, весь мир нашей повседневной жизни рожден в демократическом обществе. Ни одно подобное изобретение не пробилось к жизни в тоталитарном окружении, в обществе, построенном вокруг культа Вождя.  Ни одно. По вполне очевидной причине: простой человек и его нужды обладают в таком обществе нулевой ценностью. А значит, и спрос, формируемый нуждами простых людей, имеет в таком обществе нулевое значение.

И даже когда в тоталитарном обществе вопреки всему, по воле случая, все-таки изобреталось что-то полезное для всех людей, оно неизменно оставалось под спудом, никем невостребованное и никому не нужное. Метод ядерно-магнитной резонансной томографии запатентовал в 1960 году советский ученый В.А. Иванов, но томограф как медицинский аппарат для общего пользования, помогающий лечить и спасать всех людей, а не только членов Политбюро ЦК, создал англичанин Годфри Хаунсфилд из компании EMI в 1972.  В 1974 первый в СССР томограф был закуплен … угадайте для кого? Правильно, для Кремлевской клиники. Но ни в СССР, ни в России томографы никогда не производились. И не будут производиться. Зато там делали танки, ракеты и ядерное оружие, столь необходимые для упрочения культа очередного Отца и Гения.

Рожденные в России умы: Зворыкин, Ипатьев, Сикорский, Щербатской, Брин и сотни других инженеров и изобретателей реализовывали себя и свои изобретения только на Западе. Судьба оставшихся всегда была трагичной. Большинство просто погибло в полной безвестности. И даже самые успешные из них большую часть жизни провели  в ГУЛАГе, в закрытых НИИ — словом, под конвоем. А их изобретения были либо забыты, либо обращены не на пользу людей, а для удовлетворения амбиций правящей верхушки.

Мир современных коммуникаций создан в демократических странах от начала и до конца. От первой DOS  до последней Windows. От аппаратов размером с комнату до смартфонов. Да, еще в 1961 году советский инженер Леонид Купринович создал мобильный телефон, и даже запатентовал его, но в СССР изобретение Куприновича стало игрушкой спецслужб и партноменклатуры. В то же время на Западе все развитие мобильной связи, от первых телефонов Motorola до последних изысков Sony и HTC, всегда было направлено на то, чтобы дать эту связь всем и повсеместно. То же самое происходило с копирами, которые КГБ держал на учете и под замком, со сканерами, и с компьютерами. Домашние компьютеры IBM и Apple были созданы для всех желающих, а не для партноменклатуры и охранки. Но в современной России Госдума не устает принимать все новые и новые законы, направленные на  ограничение доступа россиян к Всемирной Сети.

И СССР, и современная Россия неизменно отторгали и отторгают ту часть  технического прогресса, которая направлена на  улучшение жизни людей. Отторгают просто за ненадобностью. Это равнодушие к людям является самой характерной, самой важной чертой любой тоталитарной системы.

Почему это происходит? Потому что в тоталитарной системе человек не обладает самоценностью. Он лишь биологический носитель иерархической функции. Он ценен ровно настолько, насколько приближен к вождю в существующей властной иерархии. Демократическая система тоже, разумеется, не лишена своих недостатков. Но у неё есть огромное преимущество: ценность человека определяется в ней коллегиально. Она определяется ценностью его деятельности для всей системы в целом, а не только для её верхушки. Да и верхушка такой системы тоже не изолирована от её низов, а, напротив, очень зависима от мнения рядовых граждан. Именно это и вызывает заигрывание с гражданами в период выборов, так что интенсивность и конкурентность избирательных кампаний есть очень надежный показатель демократичности общества.  И, чтобы там ни говорили о манипулятивной составляющей избирательного процесса, но зависимые от общества верхи всегда вынуждены считаться с общественными интересами. В противном случае их просто прогонят вон. Притом, безо всякого насилия, а вполне законно и мирно — через избирательную урну.

Посмотрим теперь, как разница в общественном устройстве сказывается на экономических показателях.  Возьмем для начала валовый внутренний продукт (ВВП) в пересчете на душу населения и с поправкой на покупательную способность.  Это достаточно адекватный показатель, неплохо отражающий  ситуацию по стране в целом.  

ВВП равен рыночной стоимости всех конечных, то есть предназначенных для непосредственного потребления, товаров, а также услуг, произведённых за год во всех отраслях экономики на территории данного государства для потребления, экспорта и накопления. Поправка по покупательной способности учитывает разницу цен в разных странах.

По этому показателю США занимают сейчас 6 место в мире  ($ 53101 на душу населения), Германия — 14 место ($ 40007), Европейский союз в целом — 23 место ($ 33131), аутсайдер ЕС, Греция — 40 место ($24012)… а Россия, со всеми её ресурсами — 56 место  ($17884).  Что почти вдвое меньше чем в среднем по ЕС.

Однако и  это ещё не все. Показатель ВВП, даже нормализованный по покупательной способности, не учитывает разницы в доходах. Он дает, что называется, среднюю температуру по больнице.  Посмотрим разницу в доходах в различных странах мира.

В Евросоюзе лидером по разрыву в доходах между 10% самыми обеспеченных граждан и  10% самых бедных является Великобритания: в 12 раз. Чуть отстает от британских показателей Италия -в 10 раз. Германия, Дания и Швеция — в шесть раз. Но при этом, во всех этих странах, разрыв сильно нивелируется прогрессивным налогообложением, достигающим при высоких уровнях личного дохода, 90%.  Зато в России (а также в Китае, Бразилии и Индии) доход верхних и нижних 10% разнится в 50 и более раз. И никакого прогрессивного налогообложения там нет.

Иными словами, в России, на мизерный, по сравнению с развитыми странами, ВВП, накладывается ещё и крайне неравномерное его распределение. В результате, по данным  Института социологии РАН, 30% россиян в настоящее время находятся за гранью бедности — то есть не имеют средств на удовлетворение своих жизненно важных потребностей. В США и в ЕС число бедных вдвое ниже. Однако и  этот показатель неполон, поскольку бедность в США, в ЕС и в российской глубинке — понятия несравнимые: методика подсчета принципиально разная.

В Евросоюзе феномен абсолютной бедности — редкость, он находится в пределах статистических погрешностей. В ходу понятие относительной бедности, когда бедными считаются те, чьи доходы составляют менее 60% от медианного дохода, выше которого зарабатывает 50% населения. А в России, и в других тоталитарных странах к бедным относят тех, чей бюджет меньше прожиточного минимума. Кстати, применение одной или другой методики подсчета бедности — ещё один, хотя и  эмпирический, но очень надежный индикатор, позволяющий с высокой долей вероятности отличить демократическую страну от страны тоталитарной.

И если в мире в целом в собственности миллиардеров находится 2 % всей совокупности собственности и денежных средств, то в России в их руках сосредоточено 30 %. Как это выглядит на практике?  Вот ещё одно свидетельство очевидца.

Уже четвертую неделю путешествую по Сибири. Были с дочкой в Красноярске, Абакане (Хакассия), Минусинске, Кызыле (Тыва), Иркутске, Братске, Ангарске, Зиме, Улан-Удэ. Добрались даже до Иволгинского дацана (духовный центр российских буддистов).  Здесь очень красиво. Нигде в мире нет ничего подобного.  Но кое-какой негатив я все-таки заметил:  страна умерла. Без преувеличения. Но никто этого не заметил.  Просто о ней давным-давно забыли.

Из Улан-Удэ дочь поехала поездом до Москвы, а я вышел в Ангарске, где меня встретил старый друг. В итоге мы погнали на север через разные города – Зиму, Усолье Сибирское, Саянск, Тулун.
Теперь я в Братске. Уже пятый день.

Это не поддается описанию. Такое ощущение, что я оказался в начале 90-х годов. Это выражается во всем и, прежде всего, в невероятном количестве бандюганов и пьяных. Первое, что показалось подозрительным, это невероятная популярность такси. Город размером с московский округ и населением в 260 тысяч человек просто наводнен ими. Во дворе пятиэтажки можно увидеть 2-3 паркующиеся, подъезжающие или отъезжающие машины с шашечками.

Потом выяснилось, что простые люди здесь ездят на такси даже за хлебом, (как в Бриллиантовой руке), потому что на полном серьезе боятся воров и убийц. Такси — самый распространенный общественный транспорт. В любой конец города отвозят за 60 рублей. Машину вызывают по телефону, и она подъезжает буквально в течение 2-3 минут. После полуночи город просто вымирает.

Зимой посреди дня могут сорвать с прохожего меховую шапку или снять дубленку. Летом в порядке вещей отбирать мобильные телефоны, срывать золотые украшения, цепочки. Все, что можно сорвать, отнять и т.п.

Учитель в сельской школе зарабатывает 3,5 тысячи рублей. Замглавврача братской горбольницы — 10 тыс.  Трезвых пока не видел. Тайгу рубят нещадно. В Братском районе лесов осталось, по словам мэра, на 30 лет.

Одним словом Сибирь и Дальний Восток потеряны однозначно. Все здесь ругают китайцев, но понимают, что кроме как от них ничего хорошего ждать не приходится. Хорошее — муж китаец, работа в китайской компании, китайские фрукты, китайские рестораны, отдых в Китае.

Над городом периодически ревет сирена, как во время войны. Этим информируют, что Братский лесоперерабатывающий комбинат (БЛПК) начинает выброс отходов. Через трубу, тупо — прямо в небо. Комбинат находится практически в центре города. Дым валит постоянно, но когда раздается сирена, жуткий вой, начинается выброс какой-то реальной химии, и граждане сразу закрывают окна, заживают носы и все остальное. Вонь дикая. Идет волнами. Разит хуже, чем в общественном сортире. Чем-то блевотно-кислым.

Очень грустно, когда это зловонье накрывает город в светлый праздник 1 сентября, День знаний. Детки в белых рубашечках и бантиках с цветами ходят по вонючим улицам города-помойки. С другой стороны города находится БрАз — Братский алюминиевый завод.  Оттуда просто постоянно валит густой дым, как из какой-нибудь ТЭЦ. И все — на город. С третьей стороны — Братская ГЭС. Там ничего не происходит. Но оттуда постоянно ждут какого-нибудь кошмара, типа того, который случился год назад на Саяно-Шушенской станции. С четвертой стороны — т.н. Братское море.

Здесь в 67 году были затоплены сотни деревень, кладбища. Тем не менее, люди здесь вовсю ловят рыбу и не брезгуют.  Для сравнения: в т.н. Красноярском море рыбу из-за затопленных кладбищ ловить нельзя.

Средняя зарплата здесь 8 тысяч рублей. Видели детей, стоящих на коленях у железнодорожного переезда и просящих милостыню. Путина и Медведева в этих краях называют просто: п*дики.

Был уже в нескольких районных городах и деревнях. О-о-о-о-о. Такую нищету представить просто невозможно. Местный врач рассказал мне, что некоторые дети ходят в школу без нижнего белья. В местном магазине продается лионозовское молоко Вим-Биль-Данн по 46 руб. за литр. Мандарины — 150 рублей. Зато очень много дешевой водки.

Соотношение полов здесь – 1 к 3. То есть на трех баб один мужик! Поэтому сплошь и рядом мамаша и дочка живут с одним мужиком. Полным-полно матерей в возрасте 15-16 лет. Из-за этого же много лесбиянок.

Был в городе Зима. Правят балл — единороссы. Уже второй год заколочен местный роддом. Население города — 34 тысячи человек. В год рождается 600-700 детей. Женщины вынуждены рожать в машинах скорой помощи, которые заказывают на нужный день. Кто не успевает — дома. До ближайших городов — Ангарск, Куйтун, Иркутск — 150-200 километров. Саянск – 24 км. Но ведь не у всех есть машины и деньги на такси. В общем, не доехать.

И еще. За т.н. Братским морем, в тайге много деревень. Между ними расстояние в 100-700 километров. По бездорожью — на пароме — снова по разбитым дорогам. Некоторые деревни совсем маленькие. Некоторые — 1000-2000 человек.

Если умирает человек, труп надо отвезти в Братск. Его надо на что-то погрузить, довезти до парома, переправить на другой берег, довезти до морга, зарегистрировать, и потом тем же путем доставить за море, в родную деревню на кладбище.  Такое путешествие в оба конца в компании с покойником стоит диких бабок по местным меркам, да и занимает дня три. Поэтому здесь просто не регистрируют умерших, закапывают в землю просто так.  Из 320 числящихся совершеннолетними жителей одного села, в живых осталось только 200. На каких-нибудь умерших бабушек по-прежнему присылают пенсию, местные ее делят и пропивают. А на выборах их голоса перекупают то единороссы, то ЛДПР. Дело в том, что местный избирком может состоять целиком из родственников. Они получают от партийных агитаторов взятки в 50-60 тысяч (на всех) и в конце дня выборов отмечают покойников как явившихся и ставят галочку напротив заплатившей партии.

А ты знаешь, что у нас Сибирь не электрифицирована? Провода не протянули до сих пор, хотя куча электростанций, причем самых мощных в Европе: Саяно-Шушенская, Братская, Усть-Илимская, Иркутская. Строят Богучанскую.  На турбазах (даже на Байкале!) иной раз свет в домики дают от дизеля на 3-4 часа вечером и на час утром. Хотя в некоторых электричество, конечно, есть. Но там проживание в сутки стоит около четырех тысяч. Мы с дочкой принесли керосиновую горелку в номер и на ней грели чай.

Каждый день жизни здесь – реальный подвиг, сравни полету в космос без скафандра. Местные мужики, работающие на БрАзе и в «Илим Палп» к 40 годам импотенты. Все дровосеки, понятное дело, без рук — без ног.

Полным-полно матерей в возрасте 15-16 лет. Они здесь боятся делать аборты, потому что гинекология дореволюционная, и после «процедуры» бесплодие гарантировано.

Здешний народ очень бедный. Ты не поверишь. У военкома 140 человек ушло в армию весной, а комиссованные – 80 человек – остались дома. Почти все из-за т.н. «неполноценного питания».

Народ перестал разводить коров, так как их негде пасти. Это в Сибири-то! Да просто земля кем-то оформлена в собственность и окружена колючей проволокой. А раньше это было поле для выпаса…

Это  — реальная Россия.  Россия — это ведь не только Москва и Петербург… Большая её часть расположена за пределами МКАД. Такое не покажут по Первому каналу — но абсолютное большинство россиян, вне городов-миллионников, живут именно так.

Почему такое возможно? И — шире — почему такая жизнь была (и будет!) в России всегда? Потому что ценность человеческой личности в тоталитарных государствах — нулевая. Человек здесь вторичен по отношению к государству: тоталитарное государство просто разводит  людей, точно так же, как фермер разводит скот и птицу. При этом, тоталитарное государство — как и  любой рачительный фермер — может, если ему в данный момент нужны  люди — проявлять заботу к своим двуногим стадам.  Оно может создавать для них относительно комфортные условия жизни и размножения. Но если нужда в них отпадает,  то стада двуногих просто идут под нож — они обречены. Мнением своего человеческого стада тоталитарное государство не интересуется  никогда.  Так было в СССР — когда стадо разводили, так обстоят дела и в современной России, где стадо сокращают за ненадобностью, предпочитая — по экономическим соображениям — завозить рабочую силу из сопредельных стран. Причем, в отдельные периоды времени и в отдельных местах двуногий скот материально может жить совсем неплохо. Но у него никогда нет права принимать решения, связанные с политикой государства и  с путями его развития. Иногда это бесправие существует демонстративно и открыто. Так было в СССР, где руководящая роль партии (единственной!)  была прописана в Конституции, а выборы проходили на безальтернативной основе:  кандидат на выборах всех уровней был всегда только один. В других случаях бесправие замаскировано — так происходит  в современной России, где на любых выборах при формальной многопартийности и конкуренции легко нарисуют 140 % голосов для нужного кандидата, а множество законов сделают неправильные мнения и даже мысли уголовно наказуемыми. Причем, число этих законов растет.

Как обстоят дела в Молдове — мы ещё обсудим. Но, забегая немного вперед, замечу, что хотя наше общество ещё не вышло из тоталитаризма, оно значительно ближе к выходу из него, чем  Россия.  При этом, Молдова, хотя и очень медленно, и трудно, но все-таки движется к демократии. Отнюдь не такими бодрыми шагами как об этом заявляют наши власти, но, тем не менее, движение есть.  А в России тоталитаризм год от года усиливается, и человеческая жизнь ценится все меньше и меньше.

Поговорим о перспективах

Каковы же ближайшие перспективы развития для Евросоюза, США, и России? На сей счет существует несколько распространенных мифов, в рамках общей версии о  загнивающем Западе и России, встающей с колен. Разберем их по очереди.

Одна из самых расхожих версий такого рода гласит, что доллар вот-вот рухнет, поскольку долг США достиг огромных масштабов, и в мире появится новая мировая валюта. Которой будет — тут уже возникают разные варианты: юань, рубль, золотой мухур — и так далее.

Легенда порождена простой безграмотностью: непониманием того, чем являются глобальные деньги в современном мире. Авторы её оперируют экономическими представлениями 500-летней примерно давности…  В действительности, ни золото, ни какие-либо другие металлы, драгоценные камни и прочие материальные активы никогда не являлись универсальной ценностью. Платежными эквивалентами они становились в частных случаях, притом — всегда опосредованно. В общем же случае мировые деньги  — это всегда эквивалент технологического знания и благоприятных условий для ведения бизнеса.  Группа банков, входящих в состав Федеральной резервной системы контролирует сегодня все ведущие наукоемкие технологии, и  все инструменты, гарантирующие работу мировой экономической системы. Нет никаких признаков того, что ситуация в обозримом будущем может измениться. А это означает, что  доллар будет оставаться на своих позициях.  Евро и юань будут составлять второй эшелон мировых валют по отношению к доллару — по тем же причинам — но будут всецело зависимы от него.  Все прочие валюты будут стабильны лишь в той степени, в какой их эмитенты способны во-первых, обеспечить на своей территории работу высокотехнологичных предприятий, и, во-вторых —   благоприятные условия для предпринимательства в рамках правил установленных держателями валюты Номер Один.

Но ни одно тоталитарное государство по самому своему устройству неспособно ни на первое, ни на второе.  Бесправное, полурабское состояние абсолютного большинства их подданных (именно подданных — поскольку понятие гражданин подразумевает существование полноразмерных гражданских прав)  не обеспечивает ни надлежащей мотивации к труду, ни безопасности инвестиций.  И, поскольку тоталитаризм в России набирает силу, можно с полной уверенностью предсказать, что отток капиталов из страны, отсутствие инвестиций, закрытие всех хоть сколь-нибудь  высокотехнологичных производств и массовый отъезд квалифицированных работников, которым в демократических странах предлагают много лучшие условия труда  —  всё это, вместе взятое,  будет происходить и в дальнейшем. Притом, во всё больших масштабах, удушая российскую экономику все сильнее и сильнее.

Другим расхожим мифом является грядущий взлет России.  Сегодня Россия находится в глубочайшем кризисе. При этом, у российских властей нет никакой программы вывода страны из тупика. Российская власть пытается стабилизировать ситуацию, действуя «царскими методами»: сочетая прямые репрессии, имперский национализм и культ великого прошлого. Однако все это в российской истории уже случалось,  и даже дважды: перед концом Российской Империи и перед концом СССР. Окончилась такая политика оба раза одним и тем же — крахом, который в этой ситуации является неизбежным и неотменимым. Все признаки его приближения в третий раз  налицо и сегодня.  Здесь и высокий уровень социального расслоения, в том числе и между регионами; и блокирование таких социальных лифтов как профессиональная служба в вооруженных силах и доступное качественное образование. Здесь и низкий престиж честного труда, в особенности — интеллектуального. Даже в отдельности каждый из этих — и ещё многих других в таком же роде — процессов ведет к банкротству существующей социально-политической модели. Ну, а все вместе они надежно гарантируют её сокрушительный распад уже в среднесрочной перспективе.

При этом, крах и распад отнюдь не обещают пройти мягко и бесконфликтно. Напротив, всё говорит о том, что катастрофа будет ужасна, что она будет сопровождаться вспышкой насилия, и полноразмерной, по всей территории страны, гражданской и межнациональной войной. Силы, превратившие почти мирную украинскую Февральскую революцию в кровавую кашу, сделают то же самое и в России. Они пойдут на это при любых социальных протестах, угрожающих их господствующему положению. А такие протесты в нынешней ситуации неизбежны.

Единственный возможный путь, позволяющий избежать втягивания в этот водоворот хаоса и насилия, который неизбежно затронет своим краем и Молдову — последовательные и комплексные реформы. Природу не обманешь, все социальные требования носят объективный характер, они неизбежны и вся разница между реформой и революцией заключается в том, что реформы достигают тех же целей, что и революция, но мирно. В самом деле, и жители стран, входящих сегодня в ЕС, и американцы, заглянув из 70-80 годов позапрошлого века в наши дни, вероятно,  пришли бы к выводу, что в их странах победила социалистическая революция. Которая, впрочем, оказалась настолько гуманна, что не стала трогать кучку богачей, а лишь обложила их огромными налогами. Однако и богачи, в итоге, тоже оказались не в проигрыше! Иными словами, мирный характер реформ и их устойчивость возможны только тогда, когда каждая социальная группа видит, что её стремления и законные интересы удовлетворяются. Возможно, не все сразу, не в полном объеме и не в один год — но неуклонно и шаг за шагом. В этом и состоит  главный секрет двух самых блестящих реформаторов последнего времени :  Франклина Рузвельта и Ден Сяопина.  И  наша Ассоциация с ЕС как раз и является одним из возможных  способов конструирования механизма таких реформ в Молдове.

Но вернемся к перспективам и прогнозам на ближайшие годы — прогнозам для ЕС, США и России.

По мнению группы экспертов из Минэкономразвития, представивших свой доклад-прогноз в правительство РФ (заметьте, речь идет не о зарубежных злопыхателях а о рабочей группе, отрабатывающей российский правительственный заказ!) экономический рост в странах СНГ и Таможенного союза будет в ближайшие годы отставать от мировой динамики. Рост мировой экономики в 2014-2017 годах будет идти за счет развитых стран и их сателлитов. «США усилят позиции лидера, ЕС вернется к росту, в еврозоне (речь идет об ассоциированных соседях ЕС — авт.) и Японии рост будет более сдержанным», — отмечается в докладе.

Рост мировой экономики в целом в 2014 году, по прогнозу МЭР составит 3,6%,  а в 2015 -2017 годах её ежегодная динамика будет близка к 4% — ному росту.

Иными словами, мировая экономика постепенно выходит из кризиса, вызванного очередной фазой индустриального расширения. Дело в том, что распространение демократических реформ и сопровождающих их экономических преобразований на очередную группу стран неизменно вызывает во всем демократическом сообществе некоторый откат назад. Такие кризисы роста  связаны как со структурной перестройкой, в результате которой расширившееся сообщество демократических стран должно органично включить в себя новых членов, так и с социальными подвижками. Огромные массы людей привыкших к тоталитарным порядкам, проходят болезненный период адаптации к принципиально иным отношениям, требующим от них совершенно новых качеств: гражданской активности и  личной ответственности. Так вот, череда  общемировых экономических кризисов, вызванных очередной фазой демократического мира расширения в начале 90-х, подошла к концу. В этом плане Молдове повезло: она подписала договор об Ассоциации с ЕС в исключительно благоприятный момент.

Что же касается России, то там все обстоит крайне сложно.  В ближайшие годы страна столкнется с последствиями катастрофического спада рождаемости конца 1980-х – начала 1990-х годов — беспрецедентной по масштабам демографической катастрофой. Спад рождаемости в 90-х был масштабнее и продолжительнее, чем демографическая яма Второй мировой войны!

Ситуация усугубляется аномально высоким уровнем смертности в России. Причем, проблема здесь не столько в старении населения, сколько, в первую очередь, в высокой смертности мужчин трудоспособного возраста. Для наглядности: из каждых десяти юношей — выпускников школ последних лет, в Албании, Сирии и секторе Газа не доживет до пенсионного возраста один. А в России не доживут четверо из десяти! Страна занимает 145-е место в мире по ожидаемой продолжительности жизни (ОПЖ) мужчин, сильно отставая от таких стран как Таджикистан, Йемен, Пакистан, Бангладеш и Гондурас.  Причём, Россия достаточно неоднородна по регионам: более благополучные находятся в одной группе с Суданом, Эритреей, Эфиопией и Сенегалом — 58-59 лет, более проблемные — с Нигером, Бенином и Малави — 53–54 года.

Восполнить недостающее население в полном объеме практически невозможно. Все страны СНГ — главные демографические доноры России столкнулись в 90-е с тем же явлением. Но Россия обладает рядом конкурентных преимуществ: это сырьевые ресурсы, крупные размеры, удачное и протяженное расположение. Используя их, она будет демографически выжимать своих соседей, ориентированных на сближение с ней. Технология выжимания может быть очень разнообразна и включать в себя не только обещание высоких заработков для мигрантов, но и удержание стран-доноров в черном теле за счет высокой цены на энергоресурсы и манипуляций с таможенными запретами. Задача России при этом достаточно очевидна: уровень жизни в соседних с ней странах должен быть ниже российского, что обеспечит приток дешевой и бесправной рабочей силы. Так что дружба с падающей в демографическую яму Россией сродни дружбе с голодным вампиром.

Однако, как показывают расчеты, даже эти меры не выведут Россию из демографического тупика в долгосрочной перспективе.

В ближайшие десятилетия численность населения России будет стремительно падать – до 138,5 млн. человек к 2020 году и до 112,4 млн к 2050 году. И в этом нет ничего удивительного. Страна занимает первое место в мире по числу курильщиков и четвертое по числу алкоголиков. Система здравоохранения России занимает 130 место в мире — самое низкое в Европе и по соседству с Суданом. В некоторых больницах стоит еще советское оборудование, а кондиционеры и вовсе редкость – даже после того, как в прошлом году от жары умерло 11 тысяч москвичей. Младенцам-сиротам в российских больницах заклеивают рты скотчем, чтобы они не кричали — это стало повсеместной практикой. Примерам такого рода несть числа. 

Иными словами, с демографической точки  зрения Россия являет собой черную дыру, которая грозит затянуть в небытие и её соседей, не озаботившихся выстроить между ней и собой надежный барьер.

Очевидной фикцией является и надежда на российские пенсии. Соотношение численности населения в трудоспособном и нетрудоспособном возрастах с нынешнего уровня 2,7:1 упадет ниже 2:1 к 2035 году, а к 2050 составит 1,6:1,43. Российская пенсионная система уже сегодня близка к банкротству, а в среднесрочной перспективе оно уже неизбежно.

Отдельно надо сказать о перспективах Таможенного Союза.  Не успев родиться, он уже рушится на глазах. Товарооборот между Россией и Белоруссией падает: в I квартале он сократился на 7,3%, а в целом объем взаимной торговли в странах Таможенного союза упал сразу на 13% после первого падения на 5,5% по итогам 2013 года.

Сравним возможности

Рассмотрим подробнее, причем, уже в сравнении, перспективы развития России и  ЕС, а также то место, которое Молдова может занять  в каждом из этих союзов. Здесь нас ждут те же трудности что и раньше: сравнивать напрямую, показатель  к показателю — довольно сложно. Очень уж разные Россия и ЕС. Но можно продолжить анализировать общие тенденции развития,  сравнивая их по степени благоприятности .  Посмотрим, из чего состоит российский экспорт, взяв для примера  январь 2014 года и используя  официальные данные Федеральной таможенной службы России (ФТС). Данные приведены в миллиардах долларов США. Итак, в январе, Россия экспортировала:

Сырье:
Топливно—энергетические товары, минеральные продукты – 30
Металлы и изделия из них – 2,8
Продукция химической промышленности, каучук – 1,8
Драгоценные камни, драгоценные металлы и изделия из них – 0,9
Древесина и целлюлозно-бумажные изделия – 0,8
Кожевенное сырье, пушнина и изделия из них – 0,02
Всего– 36,3 млрд.

Товары:
Машины, оборудование и транспортные средства – 1,4
Продовольственные товары и сельскохозяйственное сырье – 1
Текстиль, текстильные изделия и обувь – 0,04
Другие товары – 0,3
Всего — 2,7 млрд.

Общая сумма экспорта — 39 миллиардов в месяц.  Поставки сырья составляют 93% продаж, в том числе нефти и газа — 77%. Таким образом, Россия, по большей части, производит дыры в земле. И даже для сверления этих дырок она нуждается в западном оборудовании. Подавляющий процент сырьевого экспорта означает крайнюю технологическую отсталость, поскольку экспорт сырья несравненно менее рентабелен, чем экспорт любой переработанной продукции, пусть даже самой первичной переработки.

От структуры российского экспорта обратимся к структуре ВВП (напомню, это — Валовый Внутренний Продукт) в нескольких интересных для нашего разговора странах мира.

По результатам 2013 года, показатель ВВП Британии с населением в 62 млн. человек, (к слову, страны, которая наиболее активно говорит о скором вводе нового пакета санкций против России из-за событий в Украине), на 20% выше аналогичного показателя России, чье население составляет 143 млн. человек. Сравнение площади территорий этих стран и наличия на них полезных  ископаемых предлагаю читателям провести самостоятельно — все данные доступны в Сети.

Общий ВВП всех стран СНГ вместе взятых в шесть раз ниже ВВП стран ЕС. Это — информация к размышлению по вопросу о том, куда идти?.

ВВП США чуть больше, чем в 2 раза выше ВВП Китайской Народной Республики. Население Китая более 1,5 млрд. человек, США — 313 млн. человек. Это к вопросу о наступлении века Китая.

ВВП США почти в восемь раз выше ВВП России. Это так, просто к слову.

Делаем выводы.

Чтобы производить много товаров и услуг стране не обязательно иметь большое население и территорию, куда важнее технологии и надежные гарантии для предпринимателей, которым в этом случае нет смысла бежать из страны. В 21 веке завоеванием территорий озабочены только отсталые страны — безнадежные лузеры человечества.  То, что производит ум человека, и созданные им технологии, заведомо ценнее и востребованнее того, что производят недра земли. Кстати, ум неисчерпаем, ресурсы Земли все-таки нет. Вы, к слову, видели вы хоть один русский высокотехнологичный продукт? Продукт мирного назначения — не видели, но слышали и видели по телевизору ракету «Сатана» — изделие убью-сто-миллионов-человек? То есть, ничего полезного человечеству и одновременно высокотехнологичного Россия не производит?

Действительно, не производит. Кстати, и Сатану закупали в Украине — её выпускает харьковский Южмаш. И ракеты, уже поставленные в Россию не смогут стоять на боевом дежурстве если их не будут обслуживать украинские инженеры, а Южмаш не будет поставлять украинские комплектующие.  Без обслуживания ракеты останутся работоспособными 4-5 лет максимум.  Это тоже так, к слову.

Но, быть может, Россия готова совершить рывок вперед за счет высокого качества человеческих ресурсов? Пусть и скудных, по причине демографической ямы, но качественных?  Для такого рывка требуется способность общества к консолидации на пути к общей цели: осознание общих интересов и объединение для их отстаивания. Но ничего похожего на это мы в России тоже не наблюдаем.  Примеров хоть сколь-нибудь последовательной корпоративной публичной борьбы за свои интересы в нынешней России не сыскать и днем с огнем. Максимум возможного — короткий стихийный бунт и верноподданническая петиция наверх. Основной принцип жизни российского общества сформулирован в известной лагерной максиме тебя не е@ут — не подмахивай. Вообще российский быт очень насыщен специфическими элементами тюремной субкультуры, буквально пронизан ими — и это очень характерно для всех без исключения слоев российского общества.

Как следствие, никакая идея, равно как и никакая несправедливость по отношению к коллегам, соседям, согражданам никогда не подвигнет россиянина ни к объединению во имя достижения общей цели, ни к общему протесту. Общественное мнение в России носит чисто формальный, чтобы не сказать — ритуальный характер: оно формируется исключительно по воле сверху. Таким же образом имитируется  и гражданская активность изображаемая платными статистами.  К самостоятельным действиям, тем более — к действиям идущим вразрез с мнением власти россияне практически не способны, немноголюдные мирные протесты оканчивающиеся массовыми арестами тоже, по сути, всего лишь имитация. Но даже на такой робкий протест способны очень немногие.  И даже коллективная петиция для абсолютного большинства населения оказывается запредельной задачей, требующей непосильного для него гражданского мужества. По сравнению с ЕС, где существуют сильные профсоюзы и влиятельные общественные организации, а недовольство действиями власти иной раз выводит на улицы сотни тысяч людей, причем, это не является чем-то совсем уж из ряда вон выходящим,  российское общество чрезвычайно антисоциально и атомизировано. В нем каждый — сам за себя и каждый ведет вечную войну против всех, за свое личное место в тоталитарной иерархии — что, как уже подчеркивалось, гарантирует в обществе высочайший уровень взаимной агрессии. Такое положение вещей естественным образом вытекает из самого устройства тоталитарного общества, где личные достоинства и общественная полезность почти не имеют значения. Значение имеет только способность понравиться ближайшему к себе распределителю благ, став, тем или иным или иным способом, его любимой женой.

Вот свежий пример:  прошлом году правительство «незаметно» реквизировало (якобы временно, ага!) средства накопительных пенсионных программ. Это напрямую затронуло порядка тридцати миллионов человек, на них подписавшихся. Протестов не слышно вовсе. В  Греции, Испании, Германии — в любой стране ЕС после такого шага правительства на улицы вышли бы не только тридцать миллионов ограбленных , но ещё по меньше мере столько же хотя и не пострадавших непосредственно но возмущенных самой возможностью подобного произвола протестующих. Но это — демократические страны, в основе устройства которых лежит трепетное отношение к частной собственности. В тоталитарных же странах собственность в её демократическом понимании вообще  отсутствует. Поскольку любые блага могут здесь быть , и даны, и отобраны, просто по произволу властей.

Подобное общественное устройство вызывает полнейшее равнодушие его граждан ко всему, что не касается непосредственного наполнения бумажника и холодильника. Честный труд не в почете, о добросовестном отношении к труду нет и речи, все эти явления неактуальны для тоталитарных обществ, построенных на совершенно иных ценностях. Если они и существуют в России, то лишь в маргине, на безнадежной социальной периферии.

Результаты этого отражаются на экономике и технологиях самым прямым и непосредственным образом. Обратимся вновь к очередному наглядному примеру.

Ракета Ангара должна была полететь в 2005 году. Под пуски «Ангары» были заключены коммерческие контракты с иностранцами. Россия их сорвала и выплатить огромные неустойки. Убытки от этой неэффективной деятельности пубут покрыты за счет продажи сырья и сокращения социальных расходов.  Российская «Ангара» разрабатывается с 1994 года и до сих пор ни разу не взлетела. Несмотря на то что её разработка опиралась на солидный задел, унаследованный ещё от СССР.

Теперь сравним: компания SpaceX Илона Маска была создана в 2002 году, через двенадцать лет после начала работ над «Ангарой». За это время она с нуля создала и запустила ракеты Falcon 1 и Falcon 9, и космический корабль многоразового использования Dragon. Компания разработала свои двигатели для ракет — Merlin,Kestrel и Draco. Любая из этих разработок на порядок сложнее довльно примитивной, в общем-то Ангары.

Свою первую ракету компания Илона Маска вывела на орбиту 28 сентября 2008 года, через 6 лет после основания. Свой первый космический корабль она запустила в декабре 2010 года, через восемь лет после основания. «Дракон» впервые пристыковался к МКС в мае 2012 года. В декабре 2013 года SpaceX вывела на орбиту первый спутник.

При этом Илон Маск, повторю, начал с нуля. Разработчики «Ангары» пользовались гигантскими наработанными ресурсами всей ракетно-космической отрасли РФ.

Посмотрим теперь на расходы. Уже к 2012 году, согласно официальному заявлению главы Роскосмоса Поповкина, «Ангара» сожрала 160 млрд. рублей — 5,5 млрд. долларов по тогдашнему курсу.

Общий объем средств, которыми оперировала SpaceX к концу 2012 года, был впятеро меньше — 1 млрд. долдаров. При этом 600 млн. долл. из них были деньги NASA, полученные за конкретные запуски.

Разработки же трех видов двигателей, семейства ракет и космического корабля велись исключительно частным капиталом — 100 млн. долларов, внесенных Илоном Маском, и еще 100 млн., внесенных его партнерами.

Кроме вышеупомянутых аппаратов, которые уже летают в штатном эксплуатационном режиме, SpaceX испытывает компоненты  ракеты FalconHeavy, которая станет самой грузоподъемной из всех существующих ракет, работающий на метане двигатель Raptor и в многоразовые ракеты с вертикальной посадкой. Такова разница в эффективности российской и западной промышленности, обусловленная разницей в эффективности социального устройства.

В  связи с этим уместно коснуться ещё одной темы: сравнения нынешнего российского режима с гитлеровской Германией. Подобные сравнения стали часто звучать в последнее время — в особенности, в связи с российской аннексией Крыма и эскалацией войны на Востоке Украины.

Несомненно, современная Россия дает до неприличия большое число параллелей с нацистской Германией. Здесь и думское законотворчество, вроде последних инициатив о принудительном абортировании недееспособных, запрете на курение женщинам до сорока, и десятков других законов, возможно, менее ярких, но оттого не менее постыдных – постыдных с точки зрения современного западного мира. Здесь и прямые текстуальные совпадения в выступлениях государственных деятелей России  — именно государственных, а не политических, поскольку политики, как публичной борьбы мнений и интересов в России нет. Здесь и заимствование агитационных материалов, с удивительной легкостью адаптируемых из реалий Германии конца 30-х годов прошлого века к реалиям России середины десятых.

Но вместе с тем, нельзя не признать, что сходство  далеко не полное. Реалии гитлеровской Германии включали в себя массовое дорожное строительство, массовое же строительство социального жилья для рабочих и массовый отдых этих же рабочих на Средиземном море. Они включали программу «народного автомобиля», программы в области здравоохранения, образования – отнюдь не только идеологического, модернизации производства, научных исследований… Ни один из перечисленных выше признаков германского фашизма в современной России не наблюдается

Иными словами, эпоха Гитлера, помимо несомненных и ужасных преступлений, осужденных в Нюрнберге,  оставила после себя огромный научный и инженерный задел.  Человек, не интересовавшийся этим вопросом специально просто не в силах себе представить его масштабы. Этот задел и сегодня не исчерпан. Он по-прежнему является одним из существенных факторов движения человечество вперед. А вот после современной России останутся только две вещи: огромная загаженная территория, населенная одичавшим и вымирающим народом и  воровские счета в офшорах. Признание этого факта вовсе не означает оправдания Гитлера и его окружения. Речь совсем о другом: о том, что и СССР и современная Россия — к слову, отнюдь не продукт катастрофы, а естественное продолжение эволюции Союза, куда более деструктивны и опасны, чем был германский нацизм. Опасность для человечества — для самого его выживания, учитывая наличие ядерного оружия, которую несет Россия, выше, чем опасность, исходившая от Германии. Победа Гитлера грозила всего лишь несколькими веками регресса и отката к Средневековью. А Россия, деградирующая экономически, демографически и социально, и способная в силу этой деградации прибегнуть к ядерным ударам как к средству последнего шанса вполне реально угрожает существованию человечества как биологического вида. И это вовсе не преувеличение и не фигура речи: давайте вспомним звучавшие из Москвы заявления о готовности сжечь ядерным огнем весь мир — и ни на минуту не будем забывать о них.

— Но нас никто не ждет в ЕС! — заявляют сторонники сближения с Таможенным Союзом (которого, по сути, и нет в природе!) и с Россией. —  А в Россию нас зовут, нас там ждут!

Что ж, это действительно так. В Россию нас зовут. Вот только зачем? России, испытывающей демографические трудности,  Молдова нужна преимущественно как источник дешевой и бесправной рабочей силы. При этом, дальнейшая судьба мигрантов из Молдовы, даже при самом удачном для них сценарии, при полной и абсолютно успешной интеграции в российское общество все равно вызывает сомнения. Ведь судьба самой России, а вместе с ней — и населяющих её людей, по всем прогнозам обещает быть крайне неблагополучной.

А Евросоюз, и, в широком смысле,  Запад в целом, то есть, весь демократический мир, противостоящий миру тоталитарному, входит в фазу роста и стабилизации. И Молдова вошла в последний вагон европейского поезда очень и очень вовремя — в тот самый момент, когда он, после долгой остановки, вновь трогается в путь. Нам не придется долго ждать, глядя на неподвижный перрон за окном. Да, первоначально ситуация будет улучшаться в центре западного мира, но уже в течение 7-10 лет (для глобальных экономических процессов — а речь идет о процессах именно глобальных, о начале нового кондратьевского цикла длиной в среднем в 50-60 лет — это вообще не срок) эти улучшения дойдут и до периферии, включая и Молдову. Мыполучим возможность улучшить свою жизнь — правда, только возможность. Будет ли она реализована, сумеем ли мы воспользоваться предоставленным шансом — зависит только от нас.

Подведем итоги

Здесь самое время поподробнее поговорить о том, что нас якобы не ждут в Евросоюзе. Верно, нас там не ждут. Но и не гонят прочь от него. Двери в ЕС открыты, мы можем туда войти, и никто не станет чинить нам препятствий.  Договор об Ассоциации с ЕС и есть, по сути, программа первых шагов в этом направлении. Условие пропуска в эти двери только одно: мы должны быть готовы жить в ЕС, во-первых,  самостоятельно, а, во-вторых, по правилам, принятым в Евросоюзе.  Мы должны перестать быть тоталитарным обществом, и стать обществом демократическим, то есть, сменить фундамент, на котором выстроены наши ценности. Выстроить новую ценностную систему, на новом фундаменте.

Я не буду сейчас повторять рассказ о принципиальных отличиях тоталитаризма от демократии. Об этом уже было сказано в начале книги.  Скажу лишь, что  такая смена ценностей —  огромная работа, и что Молдова находится в самом начале пути. Демонтаж тоталитарных институтов, и в нашем обществе, и в нашем сознании только-только начинается. Огромные массы людей все ещё не представляют себе жизни в демократическом обществе. Они мыслят исключительно тоталитарными категориями. Это и порождает разного рода еврофобии, которые всячески растравляет Россия, заинтересованная в удержании Молдовы в своей орбите.

С другой стороны, основания для тревоги в связи с предстоящим переходом в новую жизнь действительно есть. Нам предстоит очень трудный период. Нам всем надо будет найти своё место в совершенно новом для нас, построенном на принципиально иных  ценностях мире. По сути — выстроить свою жизнь заново. Да, это трудно. И никто не даст никому из нас гарантий личного успеха. И это действительно страшно, нас пугает неизвестность, что совершенно естественно!

Но давайте подумаем: а есть ли у нас выбор, и если есть — то каков он? Выбор есть только один: падение в деградирующую и вымирающую Россию, интеграция в её пространство и дальнейшая деградация вместе с ней. Притом, деградировать мы будем даже быстрее чем сама Россия. По мере неизбежной, как уже было показано, деградации Русского Мира, все ресурсы будут стягиваться к его  центру: от сопредельных стран — к России, а от российской периферии — к городам-миллионникам. Этот процесс мы наблюдаем уже сегодня, и есть все признаки того, что год от года он усугубляется и ускоряется. 

Нам необходимо осознание того, что факта, что никто не внесет нас в Евросоюз на руках. Этот путь мы должны пройти сами, и только сами. Да, нам могут помочь, нас могут поддержать на этом пути, но 99% работы предстоит выполнить нам самим. Мы должны не только сами научиться жить по демократическим правилам, но и заставить нашу власть,  на всех уровнях, эти правила уважать. И никто в мире не может сделать это за нас. И вот эта безысходность, эта неизбежность собственных действий и собственной ответственности, приводит в отчаяние сотни тысяч людей, всю жизнь проживших под тоталитарной опекой. По сути, это и есть главный и самый трудный психологический барьер, который нам предстоит преодолеть — барьер обретения гражданской сплоченности и гражданской сознательности. Все остальное будет уже намного проще.

Ментально мы, в абсолютном своем большинстве, все ещё не вышли из Советского Союза. И путая Европейский Союз с Союзом Советским, задаем наивные детские вопросы: почему же никто не спешит на наш плач? Где же эти европейцы? Ах, они не спешат — ну, значит, они нас не любят!

Но тут дело тут совсем  не в любви или нелюбви. В СССР, государство, отобрав все свободы и вольности, взяло на себя полное наше обеспечение. Правда, весьма скудно, по минимуму, но, на словах,  гарантированно. И, что ещё важнее, государство полностью освободило нас от ответственности за происходящее. Заняв удобную позицию стороннего наблюдателя, от которого все равно ничего не зависит мы могли сколько угодно злорадствовать над маразмирующей КПСС, одновременно проявляя внешнюю лояльность, поскольку ничего, кроме ритуальных жестов, от нас  никто и не требовал. Эта отстраненность, эта позиция чужака в чужой стране до сих пор довлеет в общественном сознании. Она была в целом верной для тоталитарного общества, которое действительно является чужим для абсолютного большинства населения, не имеющего права голоса при распределении благ и озабоченного лишь тем, чтобы урвать часть распределяемого для себя, неважно каким способом. Но она абсолютно неприемлема для жизни в ЕС!

В Советском Союзе не было понятия борьбы за свои права — его не существовало как такового, как образа мыслей — и уж тем более, как образа действий.  Попытки бороться за свои права пресекались пулями, как это было в Новочеркасске. При всех непонятных ситуациях полагалось жаловаться наверх, заодно передавая наверх и всю ответственность за решение возникшей проблемы. Так вот, с такими иждивенческими настроениями и претензиями нам нечего делать в ЕС. Разве Евросоюз нам чем-то обязан? Разве мы внесли какой-то вклад в благосостояние Европы, чтобы требовать для себя каких-то особых преференций? Все обстоит ровно наоборот!  Пока мы шестьдесят лет, в течение  нескольких поколений, бездарно убивали время и ресурсы, занимаясь бредовым построением развитого социализма под руководством партии и правительства, европейцы шаг за шагом боролись за свою нынешнюю жизнь. Боролись лично и персонально, не перекладывая ответственности на мудрую партию, которая знает всё.  И сегодня европейцы, понимая в какой…  ну, скажем так — в какой непростой ситуации мы оказались, пошли нам навстречу. Они рады поделиться опытом во всех сферах жизни государства и общества. Какую ещё помощь мы вправе ждать от них?

Для того, чтобы выбраться из ямы, в которой мы оказались по множеству исторических причин, нам нужна работа в правильном направлении. Нам нужен успех — у нас просто не осталось ресурсов, чтобы пережить ещё одну неудачу. С отсталой же Россией нам успеха не видать. А вот Евросоюз с его финансовыми ресурсами, технологиями, рынками открывает перед нами некоторые перспективы. Но нас там вовсе не ждут там с распростертыми объятиями. Если мы там даже и нужны, то в гораздо меньшей степени, чем нам самим нужно туда! Однако пока мы пока там чужие, и будем чужими до тех пор, пока не изживем в себе тоталитарный менталитет. Как тут не вспомнить слова Фаины Раневской: Если ты ждёшь, что кто-то примет тебя таким, как ты есть, то ты просто ленивое мудло. Потому что, как правило, такой, как есть — зрелище печальное. Меняйся, скотина. Работай над собой. Или сдохни в одиночестве.

К слову, именно об этом, практически в один голос говорят и все евроэмиссары, побывавшие в Молдове. Так, выступая недавно перед жителями Бельц, глава дипломатической миссии Евросоюза в Молдове Пиркка Тапиола предложил не забегать вперед» в вопросе полноправного членства в ЕС. Тапиола подчеркнул, что нужно жить здесь и сейчас, проводить реформы и получать новые возможности.

Членство Молдовы в Европейском союзе будет зависеть от двух моментов. Первый – это качество демократии и уровень реформ. Второй – это консенсус внутри общества, — заявил он.

Успех на этом пути Молдовы, как, впрочем, и любой другой страны, невозможен без радикальнейшей  культурной революции. Которая, среди прочего, должна осуществить и культурный разрыв с Россией. Нет, не на совково-примитивном уровне запрета русского языка и литературы. Успокойтесь, речь идет вовсе не об отказе от того, что стало частью мировой культуры или об отказе от русского языка как такового. Такая мысль могла прийти в голову только адептам национального возрождения выросшим на волне хаоса 90-х из бывших функционеров КПСС.  Кстати, и эти адепты, и распространяемые ими пещерные идеи, как раз и являются одной из самых отвратительных частей тяжелого наследия тоталитарного прошлого, от которого нам нужно избавляться.

Речь идет о постепенном разрыве с современной массовой российской культурой.
Включите любой российский телеканал. Что там, на экране? Сериалы: российские мелодрамы, саги о российских ментах, российских бандитах, российском спецназе. Исторические экскурсы — в искаженной российской интерпретации.  На фоне волны российского кича все остальное просто теряется.  При этом, противостояние этой волне зачастую носит узкоэтничный характер, то есть российский совковый кич, заменяется … точно таким же кичем — только на другом языке. Между тем, язык — всего лишь средство общения, он не обладает никакой самоценностью и сакральностью, как нас пытаются убедить тоталитарные националисты, как антирусские так и прорусские. Важны ценности, которые преподносит и воспитывает то или иное произведение, а не язык, на котором оно написано.

Никто и нигде не отменял воспитующую роль культуры. И если у нас нет (точнее, они есть, и в этом не сомнения, но пока не оформлены в произведения, в образы, в мифы, приемлемые для всех частей нашего общества)  образцов правильной и высоконравственной самореализации, соответствующей демократической системе ценностей, то мы должны заимствовать и импортировать эти образцы. Притом, делать это на всех языках, на которых реально говорят в Молдове, а не создавать культ единственного государственного языка. К слову, культ этот просто карикатурно тоталитарен!

Патриотизм и нравственные установки в постсоветском пространстве в массе своей продолжают воспитываться на советских образцах — перелицованных, переписанных, перекроенных — но в основе своей по-прежнему тоталитарно-советских. Между тем, новое время настоятельно требует новых героев. О них надо снимать фильмы и писать книги, сочинять стихи и песни. Кстати — героическое сопротивление соседней с нами Украины дает великолепное поле для поиска образцов европейского и демократического патриотизма.

Только появление образцов нового мышления и новой системы ценностей как культурного явления способно залечить тяжелые раны, нанесенные нашему обществу рецидивами тоталитарного сознания. Я говорю, прежде всего, о конфликте в Приднестровье.   Попытки провести параллели между нынешними событиями в Украине и  конфликтом на Днестре четвертьвековой давности, постоянно предпринимаемые в последнее время разного рода сомнительными пропагандистами,  являются абсолютно ложными. Несмотря на массу внешне сходных черт, в их основе лежали совершенно разные причины. Приднестровское противостояние было сугубо внутрениим конфликтом постсоветского тоталитарного общества, порожденным дележом  собственности распавшегося СССР. Для мобилизации масс с обеих сторон были использованы в равной мере тоталитарные лозунги. С одной стороны это были лозунги, провозглашавшие особые права коренного населения и грубо зачислявшие всех некоренных во второй сорт. С другой — лозунги сохранения  ортодоксального советского тоталитаризма.  И до тех пор, пока обе общины, с обоих берегов Днестра не осознают свою равную неправоту и равную вину в этом конфликте, вину, состоящую в том, что обе стороны в равной степени позволили использовать себя как пушечное мясо во имя выгод кучки негодяев, до тех пор, пока понимание этого факта не станет всеобщим, мы не продвинемся ни на шаг. Ни в сторону ЕС, ни в урегулировании конфликта в Приднестровье.

В сегодняшней Украине, в отличие от недоброй памяти приднестровской  войны, мы наблюдаем нечто совершенно иное. Интернационалисты — в европейском понимании этого слова, сторонники гражданской нации и гражданского общества воюют там против имперско-российских нацистов.

Одна неправда нам в убыток…

Несколько слов в качестве подведения итогов

Если мы, несмотря на все трудности, намерены двигаться в сторону демократии и улучшения качества жизни, то путь наш лежит только в сторону Евросоюза. Других вариантов у нас нет. Этот путь будет очень и очень нелегким. Нам предстоит взойти на чертовски крутую гору из той низины, в которой мы оказались.  Чтобы пройти этот путь мы должны осознать его цели. Таким образом, именно осознание преимуществ демократии, культурная, нравственная и ментальная революция являются нашей первоочередной задачей,. Без решения этой задачи никакое продвижение ни в экономике, ни в устройстве нашей повседневной жизни будет невозможно.

Чем большая часть нашего общества осознает необходимость такого перехода из Азии в Европу тем успешнее и быстрее он совершится. Вот вам пример. Когда в 2008 году Европу накрыл кризис, и Латвия, и Греция столкнулись со сходными, в целом, проблемами.  Латыши поддержали власть, которая провела очень много болезненных реформ. В частности, сократила госрасходы на 17% — что, конечно было очень и очень неприятно. Но в итоге в Латвии довольно быстро возобновился экономический рост, и страна, пусть и медленно, и непросто, двинулась вперед. А греческие правительства, все четыре сменивших друг друга,  не сумели получить такой мандат доверия от граждан. Они не смогли провести эти реформы — и в результате экономика продолжает падать, а госрасходы — здесь внимание! — шаг за шагом сократились уже на 25 процентов. И, поскольку никаких позитивных сдвигов нет, то и падение Греции в пропасть продолжается.

Как может власть завоевать такое доверие? Прежде всего — ведя честный диалог со всеми гражданами. Честно рассказывая им о трудностях, и о том, ради чего на эти лишения стоит идти. Уважительно относясь ко всем мнениям — а не только к тем, которые ей удобны.  Убедительно показывая всем слоям населения, что они приобретут завтра, перетерпев сегодня.  Не пытаясь сломать через колено всех, кто не согласен с проевропейским курсом, а терпеливо переубеждая их. Только интегрировав их в этот курс, дав им место в новой реальности, можно мало-помалу перетянуть этих людей на свою сторону. Действуя грубой полицейской силой, здесь ничего не добиться.

Да, к нашей власти есть множество претензий и вопросов. Но её действия в этом направлении нуждаются в гражданской поддержке — поддержке со стороны тех, кто уже осознал необходимость реформ. Главный принцип тут — не лгать! Не лгать никогда, и ни в чем, и в большом, ни в малом. Только предельная честность и правда, пусть даже самая горькая, могут стать нашим оружием.  Никакая ложь о легком пути к европейскому процветанию, даже произносимая из самых благих намерений, не принесет пользы.  Путь нелегок — но оправдан. Оправданность же его можно увидеть только в сравнении.